Вавилонская башня

Bruegel, Pieter
The Tower of Babel 1563
Oil on oak panel 114 x 155 cm
Kunsthistorisches Museum Wien, Vienna

Деревенские танцы

Bruegel, Pieter
The Peasant Dance 1568
Oil on oak panel
114 x 164 cm
Kunsthistorisches Museum Wien, Vienna
 

Безумная Гретта

Bruegel, Pieter
Dulle Griet (Mad Meg) 1562
Oil on panel
117.4 x 162 cm
Museum Mayer van den Bergh, Antwerp

Шествие в Кальвари

Bruegel, Pieter
The Procession to Calvary 1564
Oil on canvas
124 x 170 cm
Kunsthistorisches Museum Wien, Vienna

Триумф смерти

Bruegel, Pieter
The Triumph of Death c. 1562
Oil on panel
117 x 162 cm
Museo del Prado, Madrid

Охотники в снегу

Bruegel, Pieter
The Hunters in the Snow 1565
Oil on panel
117 x 162 cm
Kunsthistorisches Museum Wien, Vienna

Жатва

Bruegel, Pieter
The Harvesters 1565
Oil on wood
46 1/2 x 63 1/4 in. (118.1 x 160.7 cm)
Metropolitan Museum of Art, New York

Портрет художника

Bruegel, Pieter
The painter and the buyer c. 1565
Pen and black ink on brown paper
25 x 21.6 cm (9 7/8 x 8 1/2 in.)
Albertina, Vienna

Рецензии на картины Питера Брейгеля

"Падение Икара" (между 1555 и 1558 гг.).

Прочитав название картины, зритель невольно смотрит на изображение неба, но не находит там героя. Взгляд скользит по глади морской лагуны с островами и парусниками, по скалистому, поросшему кустарником берегу. Вот крестьянин прилежно выводит борозду на своем поле; стоит, рассеяно опираясь на посох, пастух; деловито закидывает удочку рыболов. И вдруг неподалеку от того места, где устроился рыбак, в ореоле жемчужных брызг зритель различает ноги гибнущего Икара, уже почти скрывшиеся в пучине. Ветер разносит в стороны перья его распавшихся крыльев.
В XVI веке легенду о Икаре воспринимали как суровое предупреждение гордецам и недальновидным выскочкам, пренебрегающим своим предназначением. Конечно, Брейгель знал и античный источник сказания - "Метаморфозы" древнеримского поэта Овидия, где о пролетающих по небу Дедале и Икаре говорится следующее:

Каждый, увидевший их, рыбак ли с дрожащей удою,
Или с дубиной пастух, иль пахарь, на плуг приналегший, -
Все столбенели и их, проносящихся вольно по небу,
За неземных принимали богов.

Художник ввел в свою картину фигуры пастуха, пахаря и рыболова, но придал этим образам совсем иное звучание. Никто не восхищается Икаром. Его не видят или не желают видеть: например, рыбак невозмутимо продолжает удить, хотя юноша и упал в воду прямо у него на глазах. И пастух, и пахарь, и рыболов - каждый из них поглощен своим делом. "Ни один плуг не остановится, когда кто-то умирает" - так говорит нидерландская пословица.
Что скрывается за подобной покорностью общему ходу вещей - мудрое смирение или косная, жестокая слепота? Брейгель не знает ответа, но в течение всех своей дальнейшей жизни будет стараться получить его.

В картине "Битва Масленицы и Поста" (1559 г.) комедианты спускаются с подмостков и растворяются в толпе зрителей. Шутовской поединок Масленицы и Поста - обычная сцена ярмарочных представлений, устраиваемых в Нидерландах в дни проводов зимы. Но здесь она разворачивается не в балагане, а прямо на площади, среди житейской суеты. Карнавальные наряды кажутся особенно яркими в гуще озабоченно спешащих по своим делам людей. Повсюду кипит жизнь: там водят хоровод, здесь моют окна, одни играют в кости, другие торгуют, кто-то просит подаяние, кого-то везут хоронить: Площадь на картине - символ земного мира; через нее проходят двое - мужчина и женщина в одеждах пилигримов, а карлик в шутовском наряде, с факелом, зажженным среди бела дня, указывает им дорогу. Куда же он их ведет? Глуп ли маленький шут или он-то и есть истинный мудрец в этом мире?

Композиция картины "Вавилонская башня", созданной в 1563 г., поражает своим спокойствием зрителя, привыкшего к пестрой суете ранних брейгелевких работ. Башня, изображенная Брейгелем, напоминает римский амфитеатр Колизей, который художник видел в Италии, и одновременно - муравейник. На всех этажах громадного сооружения кипит неустанная работа: вращаются блоки. переброшены лестницы, снуют фигурки рабочих. Заметно, что связь между строителями уже потеряна (не из-за начавшегося ли "смешения языков"?): где- то строительство идет полным ходом, а где-то башня уже превратилась в руины.

Картина "Несение креста" написана в 1564 г. Сюжет, столь распространенный в христианском искусстве, Брейгель трактует весьма необычно: зритель не сразу обнаруживает на картине Христа, которого ведут на Голгофу. На переднем плане, изображающем край скалистого обрыва, находятся близкие Христа: Богоматерь, скорбно стиснувшая руки, склонившийся над Ней апостол Иоанн, рыдающая Магдалина. Далее открывается вид на равнину, заполненную людской толпой, которая движется к виднеющемуся вдалеке месту казни. В картине Брейгеля это не холм, а ровная площадка - пустующая сцена грядущей трагедии. Ее окаймляет кольцо из жаждущих зрелища зевак. По всему пути шествия разъезжают конные стражники. Их алые одеяния ярко пестрят среди темных фигур горожан. Этот тревожный пунктир красных пятен напоминает цепочку кровавых следов и помогает увидеть фигуру Христа, падающего под своей ношей. Заметить Его приход и подвиг не под силу равнодушному взгляду. Трагический удел Христа - идти тем же путем, каким идут ослепленные люди, чтобы быть вместе с ними. Христос окажется в центре их круга (привлечет наконец их внимание) лишь тогда, когда взойдет на крест, - там, впереди, на зеленой лужайке, среди кольца любопытных. Для того Он и явился в мир.
"Несение креста" - картина религиозная, христианская, но это уже не церковная картина. Брейгель соотносил истины Священного писания с личным опытом, размышлял над библейскими текстами, давал им свои толкования, т.е. откровенно нарушал действовавший в то время императорский указ от 1550 г., который под страхом смерти запрещал самостоятельно изучать Библию.

На картине "Обращение Савла" (1567 г.) изображен вооруженный отряд, взбирающийся по крутой горной тропе. Позади, внизу, остались гладь озера и закатное небо. Маленькая армия готова скрыться в темноте; последние лучи солнца святят в спины уходящим. Но вот их движение замерло: конные и пешие сгрудились вокруг неприметной фигурки упавшего с коня предводителя отряда. Он привстает, опираясь на локоть, лицо его обращено в сторону заходящего солнца - он отважился обернуться к свету и теперь ослеплен ярким сиянием закатных лучей. Примечателен внешний облик упавшего. Его борода и орлиный нос - канонические черты Савла Тарсиянина, но они же напоминают и другого человека, современника Брейгеля, дона Фернандо Альвареса де Толедо, герцога Альбу (1507- 1582).
Традиционный сюжет наполняется современным художнику звучанием. Вспомнив чудесное прозрение Савла, мастер вложил в свою работу отчанную надежду на чудо - то единственное, что еще могло спасти его родину от опустошения. Чуда не произошло. Разорение, массовые казни, бесчинства чужеземных солдат стали уделом каждого нидерландского города, каждой деревни.

Картины "Крестьянская свадьба" и "Крестьянский танец" написаны Брейгелем в 1566-1567 гг., т.е. в самое тяжелое и тревожное для его народа время. Эти изображения праздничного торжества простых людей стали ответом художника на царившее повсюду горе. Жизнь в Нидерландах с приходом герцога Альбы не прекратилась. Вот крестьяне играют свадьбу. Конечно же, тесная деревенская хижина не подошла для брачного пира, поэтому гости собрались в чисто убранном большом сарае. Дверь его снята с петель и используется в качестве своеобразного подноса. У входа теснится толпа народа. Не все из пришедших решились переступить порог, так как в те годы как раз был оглашен особый указ испанского короля: число гостей на крестьянских свадьбах не должно превышать двадцати человек. Именно поэтому в сарае достаточно просторно и ни один из участников празднества не обойден вниманием живописца: ни темноглазый музыкант с восторженно- удивленным лицом, ни малыш в съехавшей на глаза шапке с павлиньим пером, который старательно вылизывает свою тарелку, ни могучий виночерпий, склоняющийся над кувшинами.
На почетном месте восседает невеста - румяная деревенская красавица. Однако жениха за столом не видно, поэтому большинство исследователей считают столь необычное обстоятельство символичным: одни полагают, что содержание картины перекликается с библейской притчей о Церкви-Невесте, ожидающей Жениха Небесного, т.е. Иисуса Христа; другие же видят здесь иллюстрацию к нидерландской пословице: "Беден тот, кто не присутствует на собственной свадьбе".
Если персонажи "Крестьянской свадьбы" подчиняются и предписаниям властей, и дедовским обычаям, то в "Крестьянском танце" звучит в полную силу голос свободы. Не случайно действие разворачивается здесь не в помещении, а на вольном воздухе.
 

Последняя из известных ныне картин Брейгеля - "Слепые" (1568г.). Жуткая вереница бесприютных калек, лишенных не только зрения, но и поводыря, бредет из глубины картины на зрителя, к переднему краю живописного пространства, на деле же - к краю оврага. Вдруг их медленный, осторожный шаг прерывается: идущий первым слепой падает и вот-вот свалится в овраг, за ним неминуемо должны последовать и его товарищи. Брейгель старается избежать нарочитого драматизма, поэтому вряд ли его персонажам угрожает гибель - овраг неглубок. Весь ужас происходящего сконцентрирован не в сюжетной ситуации, а именно в образах: в неторопливом - след в след - движении к краю ямы, в череде ужасных лиц, подвижных и разнохарактерных, но лишенных какой-либо тени мысли и жизни. Картина посвящена словам Христа: "Может ли слепой водить слепого? Не оба ли упадут в яму?". Конечно же, при этом Иисус имел в виду слепоту духовную. Как напоминание об этом Брейгель изображает в глубине картины церковь - единственное место, где слепые могут получить исцеление. Но чтобы переступить церковный порог, нужно быть зрячим или воспользоваться помощью зрячего; ни то ни другое не доступно персонажам Брейгеля.
Не была ли картина "Слепые" своеобразным прощанием художника с людьми? Нет. Брейгель, умерший в Брюсселе 5 сентября 1569 г. (в возрасте примерно сорока лет), до конца своих дней работал еще над одной картиной, которая. по отзывам современников, "была самым лучшим из созданных им произведений". Ни самой картины, ни ее описания не дошли до нас - только название: "Торжество правды":


"Нидерландские Пословицы" Питера

Эта картина создана в 1559 г. и ныне находится в собрании Берлинских Государственных музеев (Музей Берлин-Далем). Это своеобразная энциклопедия нидерландского фольклора. В сравнительно небольшом живописном пространстве (размеры полотна 117Х163 см) художник поместил более ста иллюстраций к народным пословицам, басням, поговоркам и прибауткам. Смысл некоторых из них понятен русскому зрителю без объяснений: персонажи Брейгеля водят друг друга за нос, садятся между двух стульев, бьются головами о стену, висят между небом и землей; другие же лишь отдаленно напоминают русский фольклор, но содержание их тем не менее понятно. Например, нидерландская поговорка "И в крыше есть щели" близка по смыслу к русской "И стены имеют уши". "Бросать деньги в воду" означает то же, что и "сорить деньгами", "пускать деньги на ветер" и т.п.
Несмотря на то что на картине представлены сюжеты ста девятнадцати пословиц, поговорок и т.д., все они могут быть сведены к одной теме: речь неизменно идет о напрасной, бестолковой трате сил и средств. Здесь кроют крышу блинами, пускают стрелы в пустоту, стригут свиней, согреваются пламенем горящего дома и исповедуются черту. Хотя все эти занятия и явно абсурдны, брейгелевские персонажи предаются им так серьезно и деловито, что зритель не сразу замечает нелепость происходящего. Глупость, ставшая повседневной привычкой, и безумие, возведенное в ранг разумного начала, - вот стихия "Пословица". Среди пестрой сумятицы, напоминающей то ли карнавальное гулянье, то ли сумасшедший дом, выделяются две фигуры - обе на первом плане. Молодой человек в розовом плаще беспечно вертит на пальце голубой, увенчанный крестом земной шар: самонадеянный повеса вообразил, что движение мира подвластно его прихоти. Однако другая пословица говорит: "Чтобы пройти мир, нужно согнуться". Рядом со щеголем оборванец - согнувшийся в три погибели, с лицом, искаженным болезненной гримасой, он влезает внутрь подобного же шара. У левого края картины, на фасаде дома, выставлен шар с крестом, но обращенным вниз. В этом образе и заключен подлинный смысл картины: мир перевернут вверх дном.


"Охотники на снегу" зима под кистью художника предстает равниной, сияющей сплошной белизной нетронутого снега, открывающейся зрителю внезапно и с высоты, словно в полете; зеленовато-серое небо невольно хочется назвать небесным сводом: так оно холодно и спокойно. В "Жатве" прямо перед зрителем расстилается пшеничное поле с его тяжелой янтарной желтизной; небо над ним - сиренево-белое, словно отдавшее земле все свое живительное тепло.

В "Месяцах" художник начинает выводить на первый план укрупненные фигуры людей. Это крестьяне, занятия которых естественно подчинены смене времен года. Таким образом, человек выступает как органическая часть природы. Все пейзажи не только величавы, но и по-своему уютны. Даже в заснеженной равнине есть что-то домашнее, ибо повсюду видны следы близости людей - трактир, запруда, колокольня. Такова приветливая земля Нидерландов, жители которых лучше других народов обживали природу, не нанося ей вреда. Питер Брейгель умеет показывать зрителю самые простые вещи как чудо. Картинам "Месяцев" созвучны слова философа и писателя Эразма Роттердамского (1469-1536): "Бог способен явить любые чудеса - в нарушение законов природы, но ежедневно творит чудеса намного большие: Эти чудеса в естественном ходе вещей, т.е. в самих законах природы, которые нам привычны, и поэтому мы не замечаем их чудесности".